"Синдром уцелевшего и вина, что уехали": история трех николаевцев, которые из-за войны вынуждены были выехать за границу, - ФОТО

По данным ООН количество беженцев, прибывших в страны Европы из Украины с начала полномасштабного российского вторжения, достигло почти 8 миллионов человек. Больше всего украинских переселенцев приняли Германия, Чехия, Италия, Испания Болгария, Франция, Румыния, Словакия.

Редакция 0512 пообщалась с тремя жителями, которые вынуждены были из-за войны временно покинуть Николаев и рассказали о своем опыте жизни за границей. 

"Когда поняли, что можем работать в Германии и донатить на помощь военным или пострадавшим, стало легче", - Анна

До войны я работала главным редактором интернет-издания СВІДОК.info. Моя жизнь была стабильной и максимально "скучной" в хорошем смысле по сравнению с тем, что пришлось пережить за этот год. Сейчас часто шутим, что главными проблемами было: в какое заведение пойти сегодня и какие напитки выбрать к футболу. Перед войной планировали много изменений в работе нашего издания, но все планы разрушились в один день.

В канун войны, 23 февраля, у меня был день рождения. Мы как раз успели его отпраздновать с родными, а потом почти всю ночь просидели в кинотеатре, где подряд посмотрели несколько фильмов. Это была такая традиция.

На 24 число у меня был заказан столик в кафе, чтобы отпраздновать с друзьями. Но не суждено было.

Я проснулась от первых взрывов и сразу открыла новости, чтобы убедиться, что мне не кажется. Что происходит, никто не понимал. Потом наткнулась на новость о словах Путина о начале спецоперации, и даже после этого все еще не верила в происходящее.

А тогда уже появились новости от местных властей, все закрутилось в работе. Так даже легче было переживать эти события, когда у тебя нет времени на эмоции - надо быстрее все оформить в текст, чтобы информировать население. 

В первый день войны почему-то решили, что лучше будет поехать из города к родителям в село Калиновка Витовского района. Там мы провели первые две недели войны. Решение было спонтанное и совсем неудачное, ведь недалеко Снигиревка, Баштанка, где уже потом были страшные события.  Тогда никто не знал, как действовать.

Когда в городе еще было более-менее спокойно, в нашем селе постоянно были слышны взрывы. На второй или третий день на соседней улице упали обломки беспилотника, погибли местные. Мы бегали прятаться от обстрелов в подвал, где было очень холодно и все равно страшно. Потому что над нами летали самолеты, вертолеты. Периодически пропадал свет и связь. Когда связь была, звонили знакомые из других сел вблизи Снигиревки, передавая страшные новости: то колонна техники идет в нашу сторону, то что-то полетело. От этого было очень страшно, казалось - вот сейчас в дверь ворвутся российские военные. Думали возвращаться в город, но несколько попыток были неудачными - на подъездах к городу были бои, ехать опасно. 

Седьмого марта село сильно обстреляли, на трассе шел бой. Мы прятались, но все слышали.

Честно говоря, думали, что не выживем после того обстрела. Когда это закончилось, оказалось, что одна из ракет упала буквально за стеной дома в бак с водой и там разорвалась - это спасло дом. На следующий день, мы вернулись в Николаев. Но многие советовали уезжать из города. Поэтому узнали об эвакуационных автобусах. Времени на размышления не было, на этих эмоциях после обстрелов на следующий же день я, сестра и мама поехали. 

Сначала в Одессу, оттуда поездом на Львов. Думали там остаться. Но мама увидела противотанковые ежи и сказала: "страшно, едем дальше". Поэтому автобусом приехали в Польшу. Там ночевали в центре для беженцев. У нас в Германии живут родственники - папин родной брат с женой и три их дочери с семьями. Мы всю жизнь общались, часто ездили друг к другу в гости. Они сказали ехать к ним. Но когда мы добрались до Берлина, то родные отказались нас принять: сейчас уже неясно, то ли недоразумение получилось, то ли еще что. Поэтому мы в слезах и панике оказались перед перспективой ночевать на вокзале.

Мы начали искать возможности и знакомые друзей сказали ехать туда, где они поселились, что там люди готовы помочь. Так мы оказались в центре Германии, в маленькой деревне Oechsen на 660 жителей, где живем уже больше года.

Честно говоря, первые дни я почти не помню. Приходили какие-то люди, надо было постоянно заполнять документы, куда-то ехать, что-то решать. Но нам очень помогали. Нас приняла молодая семья Марк и Яна, впоследствии выяснилось, что у нас много общего. Они говорят на английском, поэтому нам очень повезло, что мы могли общаться, ведь немецким мы не владели. Они познакомили нас с семьей, мы вместе праздновали дни рождения, подружились с их детьми, ездили на концерты. Я до сих пор не могу поверить, что такое возможно: совершенно незнакомые люди за это время стали нашей семьей.

Благодаря им адаптация прошла довольно быстро, хотя мы и сейчас иногда в шоке от немецкой бюрократии. Но даже местные не до конца в этом разбираются, так что говорить о нас. Нам помогли с работой - мы с сестрой имеем педагогическое образование, поэтому почти сразу начали работать в трех школах в классах с украинскими детьми-беженцами.

Очень давил синдром выжившего и вины за то, что уехали. Но когда поняли, что можем здесь работать и донатить на помощь военным или пострадавшим, стало легче.

Село, где мы живем, маленькое, но в нем уже образовалась украинская диаспора.

Сейчас на 660 местных здесь проживает почти 20 украинцев. Люди просто приняли украинские семьи к себе, дали жилье, помогают разобраться с документами, с поездками в магазин (потому что в селе их нет), первое время собирали одежду и другие необходимые вещи.

Уже несколько раз они отправляли гуманитарную помощь в Украину. Также собирали вещи и еду для украинцев из других сел, которым очень долго оформляли документы и они не имели возможности самостоятельно это купить.

Немцы из нашего села сами говорят, что миссия помощи украинцам очень их объединила - раньше они не были такими дружественными и близкими. Мы же рассказываем им о своей культуре, учим готовить борщ и говорить на украинском. Иногда у них получается даже лучше, чем у нас. Организовывали им творческие вечера ко Дню независимости и другим праздникам, чтобы познакомить с нашими традициями.

Мне удалось написать несколько статей в местную газету, чтобы рассказать о ситуации в Украине. Также мы с сестрой и мамой были героями проекта о беженцах в Германии.

Поэтому используем любую возможность, чтобы распространять информацию о войне.

Конечно, не везде такая дружеская атмосфера.

В одной из школ и мы, и ученики периодически становимся объектом буллинга. Немецкие подростки могут обзывать, тыкать пальцем, кричать: "украинцы", смеяться. Поэтому понятно, что с ними не проводят беседы, не рассказывают о ситуации у нас. Иначе бы не думаю, что они бы себя так вели. Разговоры с администрацией школы не помогли - они только разводят руками.

Очень трудно понять немецкую бюрократию. На одну бумажку надо три подтверждения, а вся переписка ведется по почте. Поэтому у нас уже собралась немалая папка с письмами. Здесь никто никуда не спешит, попасть к врачу узкого профиля очень трудно. А в воскресенье и на праздники почти все закрыто, из нашего села даже автобусы не ходят. К этому трудно привыкнуть. Рассказываем немцам, что у нас не так и уже шутим, что от такой рекламы они после войны в Украину жить переедут.

Родным и друзьям звоним или переписываемся в соцсетях. Не хватает ощущения дома.

Да, здесь ты в безопасности, но ты чужой. И вот этого ощущения - что ты дома, что твои права защищены, что ты можешь за себя постоять, что-то доказать, решить вопрос самостоятельно - этого нет. Ты как будто беспомощен и зависим от других людей. 

Мне очень нравится, как у них живут пенсионеры. Это едва ли не самые активные люди. Они повсюду: в кафе, парикмахерских, парках. Не важно, с ходунками или в коляске, они ходят в театры, на концерты, путешествуют. Потому что уровень жизни соответствующий. У нас же пенсионер - это уже очень уставший человек, который вынужден подрабатывать, во многом себе отказывая, потому что ни на что не хватает денег. То же самое можно сказать о людях с инвалидностью.

Для детей с аутизмом, например, у них нет отдельных школ или классов. Они вместе с другими детьми ходят в школу, чтобы адаптироваться и социализироваться.

Сортировка мусора здесь уже привычное дело. Хотелось бы также к этому прийти в Украине. 

А еще люди здесь ценят свое время, для них главное - проводить вечера и выходные с семьей. Они готовы меньше работать и получать неполную зарплату, но иметь возможность быть больше с детьми. 

В целом здесь проще отношение к окружающим, люди сосредоточены больше на себе. Поэтому, если у тебя зеленые волосы, по всему телу пирсинг или тату, ты двухметровый дядя, который делает мейк и ходит в юбке - многим все равно, это твоя жизнь и делай с ней, что хочешь.

"Я пришла в себя только тогда, когда прошло 10 месяцев нахождения в Италии", - Мария

До войны у меня была размеренная жизнь типичного журналиста. А когда твоя работа связана со СМИ, то это для тебя и хобби, и работа, и обыденность, потому что у тебя мало времени на что-то другое.

Хотя, иногда мне удавалось и картины по номерам разрисовывать, и вышивать бисером. Однако, если ты в свой выходной день идешь по улице и видишь какое-то происшествие, то должен отложить отдых и сделать новость. А вот если пройдешь мимо, то еще долго тебя будут мучить угрызения совести.

В общем, это была простая жизнь, в которой иногда задавал себе вопрос, правильный ли выбор я сделал когда-то, тем ли занимаюсь, и не оставить ли мне все и жить где-то, где нет каждый день дорожно-транспортных происшествий, убийств, политики, а утром ты слышишь только пение петуха у соседей. 

В ночь на 24 февраля я не могла долго заснуть, была какая-то тревога, не хватало воздуха, чтобы дышать. Не могу это объяснить, но было ощущение, что до утра я уже не встану.

Возможно, после трех часов ночи очень крепко заснула - настолько крепко, что не слышала вообще ничего. Только около восьми утра мне позвонила мать и сказала: "Я поехала на работу, а тут так странно: все куда-то бегут, едут, утром были слышны взрывы, а в новостях пишут, что россия начала полномасштабное наступление на нас".

Именно в это время совсем исчезло чувство тревоги, потому что до этого ты жил с чувством, что что-то плохое должно произойти, но все вокруг уверяли - "все пройдет".

Поэтому после разговора с мамой, и общении в рабочем чате с коллегами, я собралась и отправилась в офис работать. В течение дня было постоянно слышно взрывы, совершенно маниакально следила за новостями, очень страшно было попасть в оккупацию.

Я вообще не думала никуда ехать. Однако, моя мать очень часто в разговоре говорила, что многие, кто едет из знакомых, а мы сидим и ждем своей возможной трагической судьбы. Однако, это не она повлияла на решение.

В начале марта, на николаевской трассе россиянами был расстрелян автобус, в котором ехали воспитатели нашего детского дома. Я освещала это страшное событие, и через некоторое время наши военные отправили мне фотографию, на которой были трупы россиян (именно с того направления, где расстреляли воспитателей), которых погрызли собаки. Это фото я выложила, после чего мне с каких-то закрытых аккаунтов начали поступать угрозы. Одна из них была такая: "Готовься, скоро и ты получишь подарок, мы все о тебе знаем!"... Уже через неделю было попадание ракеты в отель, где мы арендовали помещение под редакцию.

Я понимаю, что это все было лишь стечение обстоятельств, но после того, что-то в середине говорило, что надо поехать за определенный промежуток времени. Хотя я до сих пор не понимаю, почему я так решила. 

Что касается выбора страны, то Италия была единственным местом, где мне друзья предложили помощь в расположении. Хотя мои знакомые уже на тот момент были разбросаны по всему миру, все были в таких условиях, что сами не знали, как будут существовать. Мне было очень важно, чтобы меня приняли с собакой. Если бы мне отказали в принятии с животным, то моя поездка не состоялась. 

Я никак себя не чувствовала, в первое время, находясь в Италии. Ты вынужден ходить каждый день и улыбаться. Конечно, тебе все сочувствуют и хотят поддержать, но никогда человек, который знает о войне только из новостей и книг не поймет, того, кто это реально почувствовал.

Первые месяцы к нам каждый день приходили волонтеры и спрашивали: "Как дела? Все хорошо?". Я этого и сейчас не могу понять. Зачем вы это спрашиваете, как могут быть дела у человека, который за тысячи километров от дома, в чужой стране, где совершенно иной менталитет, иные привычки, чужой язык, отсутствие друзей, родственников, отсутствие денег, отсутствие даже твоей одежды и кровати? И к этому всему еще надо добавить, что твою страну и твой город ежедневно обстреливают российские подонки, а в новостях "великий политтехнолог" только и говорит: "Еще две-три недели и мы победим!".

Однако, это не понимают не только итальянцы, но даже наши украинцы, которые давно находятся в Италии. Проблема еще в том, что никто не хочет понимать разницу между беженцем и работником, а уж тем более мигрантом.

Мы приехали в другую страну, потому что война, потому что решили, что это возможность сохранить себя и своих близких. Далеко не каждый человек может сохранить свое психическое здоровье, играя каждый день в "русскую рулетку".

Мы не ехали сюда за деньгами, не мечтали работать у какой-то старенькой бабушки, чтобы зарабатывать 1000 евро в месяц. Очень хочется сделать такую небольшую ремарку именно по выплатам. Потому что многие считают, что украинцы получают деньги и ни в чем себе не отказывают. Это касается именно Италии, здесь была только одна выплата, которую разделили на три платежа - 900 евро. Лично я даже не получила всю сумму, потому что мои отпечатки пальцев в полиции попросту потеряли, я потеряла время на восстановление, а вместе с тем на подачу заявки, чтобы получить эту выплату, которую предоставил сам Евросоюз. Есть часть украинцев, которые получают 2,5 евро (100 гривен) в день на одного человека, это 75 евро (3000 грн) в месяц. За эти деньги жить невозможно. Это сделать один раз закупку продуктов питания, не включая сюда средства гигиены, одежду и прочее. Только пополнение мобильного счета здесь от 10 евро. Но по такой программе идут не все, потому что идет два типа защиты.

Спасает здесь "Каритас", - это помощь от католической церкви, много иностранцев им пользуется. Раз в две недели ты получаешь некоторые продукты питания и если надо одежду из секонд-хенда. 

Что касается адаптации... Я пришла в себя только тогда, когда прошло 10 месяцев нахождения в Италии. Меня как будто по голове стучали чем-то тяжелым. Я поняла, что все эти месяцы просто существовала. Нет, я не сидела постоянно на месте, не плакала каждый день, но все что я делала, далось мне без той жажды жизни, которая из меня бушевала до полномасштабного вторжения.

Это работало так: просыпаешься утром и надеваешь маску с улыбкой, а все вокруг тебе верят, и только когда ты не среди людей, ты ее снимаешь. Это, как жить с биполярным расстройством. Не могу сказать, что я уже полностью прошла адаптацию, но начала понемногу действительно жить, а не делать вид. Иногда даже мое настоящее "я" просыпается, но пока это лишь моментами.

Итальянцы очень открытый и улыбчивый народ. Приняли нас так, как будто мы здесь и жили всегда. Итальянцы очень разговорчивы и любят познавать новое, но не пробовать.

Например, я не могу понять, как можно есть почти каждый день макароны, а они не понимают вкуса нашего борща. Они считают преступлением пить капучино после обеда, ломать спагетти и есть пиццу с ананасом. Когда-то я пошутила, что очень соскучилась по пицце с ананасом, а они предложили меня депортировать, это были только шутки, однако для них это действительно очень непонятно. А вот действительно привыкнуть пришлось к их медлительности, это абсолютно во всем проявляется - от органов власти до магазинов. Ты можешь стоять в очереди и ждать пока кассир с покупателем, стоящим перед тобой, обсудит какую-то Луизу и Лучиано. И они вообще никогда не спешат: опоздания - это нормально, работать в "полноги" - тоже норма. А еще - их праздники: через неделю они что-то отмечают, а воскресенье вообще праздник для каждого, даже отдельное пожелание есть: "Хорошего воскресенья!".

На самом деле, в Италии есть очень много крутого. Например, сортировка мусора, штрафы за нарушение сортировки, штраф если не убрал за своим животным на улице, кстати, отсутствие бродячих собак и котов (но это не по всей Италии, к сожалению).

Постоянная реконструкция старых домов, своевременный ремонт дорог, и не в ливень, снег. Здесь есть единый стиль у домов, нет, как у нас: балкон старый, балкон новый. И это дает свой шарм, хотя есть и старые кварталы, и современные.

Здесь хорошо действует правило, что хорошо все, что в меру. Но все это должны применять руководители наших коммунальных предприятий, власть. Им нужно быть интересно жить не среди беспорядка. Ты можешь много предложить, писать, но не будет ничего, если власть имущих это не интересует.

Больше всего не хватает жизни, которая была до полномасштабной войны, но она уже не будет привычной. Не хватает своей кроватки. Очень хочется спать как звездочка, раскидывая руки и ноги. Сейчас нет никакой мечты, кроме нашей Победы, чтобы страна-"сосед" просто исчезла с планеты Земля, и больше не было ни одной страны, население которой на собственном опыте узнали, что такое война.

"Сначала в Италии все много нам помогали, потом интерес к Украине начал спадать", - Дарья

Я работала менеджером в сфере культуры, мы с командой - Платформа MyART, творили художественные проекты (фестивали, оцифровка музейных работ, исследования культуры города), а также я адаптировалась к новой роли матери. На момент начала полномасштабной войны моему ребенку было 6 месяцев.

В день вторжения, мы проснулись в 5 утра от того, что тряслись окна в спальне. Муж, он военный, сразу поехал на работу и мы не виделись с того дня уже более года.  Сначала мы не думали выезжать, еще верили, что может быстрее все закончится. Мы съехались вместе с родителями, чтобы было не так страшно. Но после очень мощного обстрела 7 марта начали искать варианты выезда. У нас тогда попали снаряды во двор многоэтажки, нам выбило стекло на балконе. Все друзья вокруг выезжали и мы решили, что надо ребенка забирать подальше. Тем более перед глазами стояли кадры из Бородянки, Мариуполя, где просто вдребезги разбиты здания.

Мы поехали в Италию, в Палермо, потому что я там проходила стажировку почти год в 2015. Поэтому имела там друзей, знала город и немного говорила на итальянском. Мы думали, что ненадолго приехали, не брали никаких вещей с собой. Друзья помогали первое время, многие люди хотели поддержать нас: принесли вещи для ребенка, коляску, игрушки. Потом мы попали в монастырь, там были только женщины с детьми, приятные монашки, которые очень заботились о нас. Где-то в начале лета мы поняли, что мы здесь надолго, Николаев тогда били каждый день...

Сначала все много помогали, потом интерес к Украине начал спадать. Очень помогли девушки украинки, живущие там постоянно, именно на их плечи легла вся забота о нас беженцев. Мы довольно разные с итальянцами, но нам удалось легко адаптироваться. Они консервативны, очень традиционные, открытые и совсем не знают что такое личные границы. Но это юг Италии, Сицилия, поэтому только впечатление об этом регионе. Италия же разная.

Больше всего, что нам понравилось и удивляло, что ровно в 13:00 вся страна садится обедать. Чтобы там ни было, а в час не работает никто: все закрыто, и если пройтись под домами, то слышно как ложки стучат.

Я очень привязана к Николаеву, просто хотелось пройтись по Космонавтов, зайти в АТБ или прогуляться Дубками. Даже мечтала о своем страшном обшарпанном подъезде. Я уже не первый раз за границей и на длительные сроки (типа стажировки или обучения), поэтому надеюсь как-то органично потом применить те практики, которые видела. Палермо, на самом деле, не лучший пример комфортного города, но есть интересные урбанистические решения.

Я мечтаю, чтобы город восстановился и хотелось бы изменить его атмосферу (мы уже движемся в этом направлении, но это может ускориться намного). Многие люди побывают за рубежом, увидят какие-то практики, что там обычные (например, раздельный сбор мусора или обращение с зеленью, деревьями в городах) и поддерживают их реализацию в Николаеве.

Недавно я вернулась домой. Впечатление, что на моем родном Водопое ничего не изменилось: солнце греет, трава зеленая, бабушки продают сирень возле школы. Но потом вижу разбитые магазины и понимаю, что как раньше уже не будет. Никогда.

В конце апреля, председатель ОВА Виталий Ким сообщил, что в Николаеве проживает более 400 тысяч человек, что составляет фактически почти довоенное количество местного населения.