Искусство, арт-терапия и инклюзия: как в Николаеве объединили все в одной студии, - ФОТО

Три года в Николаевской арт-студии “Диво-птаха” объединяют искусство, арт - терапию и инклюзию. Специальная программа обучения помогает детям с инвалидностью не только развить навыки рисования в различных техниках, но решить эмоциональные проблемы. 

Как это возможно и помогает ли? Ответы на эти вопросы редакция сайта попыталась получить у руководителя студии “Диво- птаха”, художницы Ирины Чайки и арт-терапевта Майи Петровой.

Арт-терапия (от англ.art — “искусство” + терапия) — направление в психотерапии и психологической коррекции. Под арт-терапией обычно подразумевается терапия изобразительным творчеством. Именно краски и карандаши используют ученики этой студии, чтобы выплеснуть свое настроение и решить накопившиеся эмоциональные проблемы. Сразу оговоримся, что группы в студии инклюзивные. Вместе с обычными детьми находятся дети с инвалидностью. Они учатся не только рисованию, а и общению между собой, взаимопомощи. Для художницы Ирины Чайки работа с особенными детьми от отдельных уроков постепенно перешла в открытие целой студии.

Ирина Чайка: Я выросла в городе Евпатории, детство мое прошло возле моря. Евпатория известная здравница для многих детей с серьезными проблемами. Еще Николаем II была организована, как детский курортный центр. Моя бабушка называла детей с диагнозом ДЦП которые плохо ходят –Танцующие дети. Она очень любила детей, а дети её. Это у нас семейное.В нашем дворе жил мальчик с ДЦП. Мы с ним дружили. Сейчас я живу в Николаеве по интересному совпадению рядом с семьей Долгих. Полина Долгих –ребёнок с диагнозом ДЦП. И Алексей (отец семейства - прим. ред.), узнав о том, что я рисую, что у меня студия и я работаю в Доме творчества Ингульского района, предложил: “А давайте проведем мастер-класс в нашей общественной организации “Сильні разом”. Я говорю; “Давайте”. И я провела три года назад мастер- класс для детей с инвалидностью. Пришло 8 человек, и мы писали море. После этого мастер-класса, они все пришли ко мне в Дом творчества. По выходным я проводила мастер — классы для детей, а психологи Дома творчества работали с родителями. И 4 ребёнкапошли в общюю группу. Инклюзия в прямом ее смысле слова. В Доме творчества работать было сложно. Нужна была своя программа. Не было ассистента.

- Сейчас по-другому?

Ирина Чайка: У нас урок сейчас арт-терапии. Это уже группа. Тут уже мы вышли на программу. За три года обучения я уже опыта набралась. Сказать, что я обучалась арт-терапии - нет. Я - обычный художник, педагог. У меня есть педагогическое образование. Но к этому я пришла уже на базе своих знаний и опыта. На наших урок присутствует ассистент. Это бабушка Никиты – Елена, она наш тьютор (Никита Кучеренко - ученик студии - прим. ред.). Вот у нас новое слово. Она помогает мне во время уроков. Теперь  я сосредоточена на работе с детьми. А Елена смотрит за порядком: чтоб у всех лежали правильные краски в палитрах, под рукой всегда была lang="ru-RU"> чистая вода. Конечно же в Доме творчества о каком тьюторе могла быть речь? Программу арт-терапии я разработала. Она направлена на получение позитивных эмоций. Я неоднократно писала гранты, чтобы взять деньги на развитие этой программы. Но почему-то не дано наверное сейчас нам взять этот грант. Мы развиваемся самостоятельно. У нас уже была выставка. Это проект и у него есть название “Вільні крила”. Он  для детей с инвалидностью по арт-терапии. И наша студия носит название, я дала ей официальное название - художественная студия инклюзивного обучения Диво-Птаха. Необычная птичка-дивная. Что это значит инклюзия? Родители, которые сюда приходят, я их сразу предупреждаю: “Ребята, у нас студия инклюзивная. И на ваш урок могут ходить дети с инвалидностью. Прошу понять правильно”. Инклюзия подразумевает, что в коллектив, где обычные дети, может прийти ребенок с особенными потребностями. И мы как учителя должны эти особенности продумать и удовлетворить не навредив тем самым никому.

- И в определенный момент понадобилась помощь? 

Ирина Чайка:  К нам стали идти дети-аутисты, дети с пограничным синдромом, дети - ментальники. Я очень ответственно отношусь к своей работе. И я понимаю, что там, где я не сильна, я не имею права трогать эту тему. Хотя попытки были. И я поняла, нам нужен специалист. Это очень серьезное направление. В нашей студии мы не берем в общие группы детей с ментальным спектром. У нас спрашивают, а какие дети занимаются в общих группах? У нас дети с ДЦП, дети с онкологией, вот такие дети. Но обращаются родители разных детей и как им помочь. Таким образом я пригласила к нам в студию специалиста. Мы уже работаем более, чем полу года. У нас есть положительные результаты. 

Майя Петрова - тренер по урокам антистресса. Она работает с детьми, у которых диагностировали аутизм, пограничный синдром. Они не ходят в общие группы. Их рисунки очень отличаются от работ других воспитанников студии. В различных образах они часто рисуют себя. И благодаря этому неоднозначному творчеству арт-терапевт помогает детям разобраться с их проблемами. 

- Арт-терапия, что это за способ? Сколько времени он используется на практике? 

Майя Петрова: Очень давний. То, что искусство лечит знали еще в самые давние времена. Поэтому, когда были проблемы у господ, то приглашали художников. Художники жили, рисовали картины. Почему некоторые люди остаются один на один в музее возле одной картины? Вот притянула и помогает решить какую-то свою проблему, внутреннюю ситуацию. Бывает, что стоят и плачут перед картиной. Вот такие эмоции. Можно сказать, что картина лечит. 

Через рисунок я смотрю, какая у человека проблема в детском возрасте. Была какая-то ситуация, был конфликт какой-то очень серьезный. Это все остается и во взрослой жизни мешает людям жить. Часто предлагаю друзьям порисовать. Они говорят, что у них  нет проблем. Им незачем расслабляться. 

- Как Вы пришли в арт-терапию?

Майя Петрова: Почему я стала арт-терапевтом?  Потому что арт-терапия помогла мне. И когда я вижу, что это помогает другим, вижу, что я могу помочь в той или иной  ситуации, я помогаю. Например, если человек имеет страх перед пауками. Мы с ребенком рисуем этих пауков, смешных, разных видов. И страх уходит. Есть разные страхи. Часто очень многие боятся, даже взрослые, разных животных. Очень часто видят рекламу и боятся определенных ее героев. Особенно маленькие детки, дошкольного возраста. Они очень чуткие, восприимчивые. Эти монстры, которых видят во снах,  и они очень боятся об этом рассказать. 

 - С ребенком Вы работает на занятиях. А как проходит работа и общение с родителями? Ведь от них тоже много зависит?

Майя Петрова: С родителями я работаю в таком ракурсе. Когда я начинаю работать с ребенком, то мы сразу договариваемся с родителями, что если будут какие-то секреты, в которые ребенок не хочет посвящать родителей, то я не говорю. Бывают разные ситуации, бывает, что ребенок не хочет огорчать родителей. Я объясняю ситуацию родителям, что есть такой вопрос.  Но именно детские секреты я не разглашаю. 

 - С кем легче работать с обычными детьми или с детьми с инвалидностью?

Майя Петрова: А нет разницы. Дети  - везде дети. И у детей с инвалидностью, и у детей без инвалидности есть травмы. Бывает и непонимание, недоговоренность, какая-то ситуация. 

- Кто более откровенен? Кто больше идет на контакт?

Майя Петрова: Дети с аутичным расстройством самые честные, самые откровенные. Они настолько необычные. Они искренне честны. Если он не хочет рисовать - он честно встанет и уйдет. 

- Они закрыты в себе?

Майя Петрова: Я не могу сказать, что они закрыты в себе. Они по другому просто видят мир. Чуть - чуть по другому воспринимают его. Они не всегда понятны, но это не говорит о том, что они хуже-лучше, более закрытые. Или же запуганные, или же в депрессии. Бывает и взрослый может замкнуться и никого не хотеть видеть. 

- Арт-терапия может быть разнообразной или только рисование?

Майя Петрова: Вообще это не обязательно только рисунки. Это и пение. Все, что связано с искусством. 

Для детей с ДЦП или другими нозологиями художница Ирина Чайка разработала свою методику рисования. Она постаралась “погрузить” юных художников в работу по максимуму. 

Ирина Чайка: В чем специфика наших уроков? Мы сегодня рисуем арбуз. Мы сегодня не только его рисуем. Мы смакуем его полностью, мы его пишем с натуры и обязательно едим до и после рисования. Это один из вариантов хода урока. За основу арт-терапия я брала творчество художников - импрессионистов. Когда они погружаются в это состояние. Мы пишем состояние. Мы погружаемся в этот арбуз. Полина у нас вообще любит руками работать. Она ждет, когда она уже замажется и ей за это ничего не будет. Полина Долгих и ее сестра - двойняшка София ходят в студию с самого ее основания. У Полины детский церебральный паралич.

- Как ты пришла в студию?

Полина Долгих: Мой папа познакомился с Ириной Владимировной в центре реабилитации, где мы проходили курс оздоровления и дети Ирины Владимировны тоже. И тут появилась идея. Мы решили развиваться, потому что в школе мы развивались. Но хотелось еще больше, еще творчества. Когда мы пришли первый раз к Ирине Владимировне, я потом чуть ли не дни считала до следующего занятия. Мне очень понравилось. Это очень классно. Потом в процессе стало приходить больше детей, что не могло меня не радовать. Потому что если приходит больше детей, значит больше детей могут получить это удовольствие и ту радость, которую мы испытываем на наших уроках. 

Свои коррективы в обучение внес карантин. И как выяснилось, он-лайн обучение для детей с инвалидностью не подходит. Нагрузка на нервную систему, на глаза, быстрая утомляемость и самое главное отсуствие эммоционального контакта.

Ирина Чайка: Вы попали сегодня на первый послекарантинный урок. Мы в период карантина пробовали заниматься. Но дети не смогли адаптироваться. Он-лайн обучение - это не для нас. Мы потеряли такой кусок времени, такие наработки. Сейчас будем смотреть на что мы способны. Но ничего, я в нас верю. 

Ранее здесь сообщалось, что в областной научной библиотека прошла выставка детской студии “Диво- птаха”.