"Спасала раненых в Мариуполе, пережила плен в Еленовке": история старшего боевого медика николаевских морпехов,- ФОТО

Елена Турам старший боевой медик 36 отдельной бригады морской пехоты имени контр-адмирала Михаила Белинского, которая дислоцируется в Николаеве, женщина спасала раненых в Мариуполе, вместе с побратимами пыталась вырваться из окружения, пережила плен в Еленовке, Таганроге, Севастополе.

Историю Елены Турас обнародовало Информагентство " АрмияInform ".

Отмечается, что Елена не только военный медик, но и жена морского пехотинца Андрея Тураса, о котором уже более 8 месяцев нет никаких известий и мать маленького Леона, который еще никогда не видел папу.

- Морпехи привыкли быть немедийными, не общаться с прессой. Но сейчас хочется привлечь внимание к нашим пленным, а это более тысячи человек, среди них - раненые, женщины, ребята, которые прослужили по несколько месяцев... Больше всего мечтаю, чтобы все они вернулись домой. До сих пор не понимаю, почему именно мне повезло выйти из плена, - говорит Елена.

Елена начала служить еще в свои 19 лет, сразу после медицинского колледжа. Не искала покоя и чистых кабинетов. Говорит, была готова ко всему, кроме разве что, что именно здесь, среди фронтовых морпехов, встретит любовь всей жизни.

- Кстати, я первая сделала Андрею предложение, даже не подозревая, что он ответит взаимностью. Поженились мы довольно быстро, в 2019-м. С тех пор жили на два города - полгода в Николаеве на ППД, полгода в ротации на Мариупольщине. Мы привыкли к постоянным ротациям, переездам, жизни на сумках. К тому же среди нашего круга общения так жили абсолютно все. Соответственно до 24 февраля и на моем счету, и на счету мужа было немало ротаций. Не раз оказывала помощь воинам, сталкивалась и с пулевыми ранениями, и осколочными, и контузиями, и политравмами... Казалось бы, ко всему привыкла. Но была ли я готова к широкомасштабному вторжению? Откровенно говоря, нет.

На момент широкомасштабного вторжения подразделение Тураса было в Мариуполе. Через два дня морпехи передислоцировались в помещение металлургического комбината Ильича, где находились до 12 апреля.

- Мы были убеждены, что обустраиваемся на территории комбината на неделю-две. Видимо, поэтому и продуктов взяли с собой недостаточно... Сначала вели бой, ходили на посты... Были попытки различных подразделений к нам прорваться. Мы понимали реальную картинку, но никаких истерик или паники ни у кого не было. На головы летели бомбы, в бункер заносили раненых, но мы быстро привыкли к таким условиям.

Постепенно количество раненых в помещениях увеличивалось. Если сначала я смогла вывозить их в Мариупольский госпиталь, или позже в госпиталь на территории завода, то потом все были у меня в бункере. К счастью, медикаменты были в достаточном количестве, даже в штаб медикам отдавала растворы. Значительно хуже ситуация была с продуктами. Голодали все. Последние дни вполне серьезно велись разговоры о том, чтобы подстрелить голубей и приготовить.

Больше всего страдали мужчины, которые по 8-9 часов дежурили в окопах. Они тратили значительно больше энергии, а порции употребляли, как и я, сидевшая в бункере. Помню, как разбили наш бригадный склад, но ребята там нашли десяток яиц. Они сделали из труб буржуйки без инструментов, нажарили яичницы. Это было самое вкусное блюдо в моей жизни. К сожалению, быстро закончилась вода, которую мы взяли с собой. Первые недели набирали в местном колодце, потом находили в кулерах в цехах завода. Позже начали спускать из заводских труб. О чем разговаривали, мечтали в условиях падающих бомб? Один парень говорил, что пригласит нас всех домой, а он как раз недавно купил дом, нажарит картошки. Вот все, как сядем, как наедимся... Я почему-то часто задумывалась: "Почему не забеременела раньше?" Ведь, если меня убьют, родителям не будет ради чего жить...

Елена рассказывает, что задумываться о прорыве морпехи начали только после того, как поняли, что нет других вариантов.

- Это казалось вполне реальным. Понимали, что мы в кольце, но знали, где враг, у нас был БК, мы могли дать отпор. Звонили всем - и Президенту, и Министру обороны. Как решите, так и будет. Самовольно мы бы никогда не начали выходить. Сначала пыталась выйти вся бригада - выстроились в колонну цепочкой, каждое подразделение на определенном расстоянии друг от друга, была связь, рации. Когда мы вышли наверх после практически двух месяцев под землей, были немного дезориентированными. К тому же двигались без фар, темно. Выходили из бункера через второй этаж, настолько большими были развалины. Выходишь - зданий вокруг нет, они лежат под ногами. Первым выехал командир. Начался огонь, по ним начали бить, мы не знали, ехать нам или нет. Со всеми подразделениями не стало связи, стало страшно. Мы решили вернуться назад.

На следующий день Елена, ее муж и еще трое морпехов переоделись в гражданскую одежду и решили попробовать выйти пешком.

- Больше всего не хотелось сдаваться в плен. На тот момент нас бомбили уже каждые два часа. Грязные и страшные, с помощью загруженной на телефон карты мы дошли до частного сектора, присмотрели полуразвалившийся дом без окон и ворот, в котором можно было поспать. Тем временем пришел хозяин дома. "Вы - украинские солдаты?" Из нас всех только я разговаривала на русском языке, остальные - молчали. Он начал замыливать нам уши: "Я вас защищу, я за Украину, я вас переведу"...

Я решила скупиться в ближайшем магазине, деньги у нас были. Когда шла назад, наткнулась на взвод российских солдат с автоматами. Осторожно дошла до того дома. Владелец, когда открыл дверь, прошептал: "В случае чего - ты моя дочь Вика, ребят я спрятал". В тот момент я ему поверила. Он провел нас к другому заброшенному дому. Мы даже успели попить чаю и немного по очереди поспать. А потом на рассвете разбудил выстрел из РПГ в крышу дома, шквальный огонь по всем окнам по кругу.

Мы с мужем закатились под кровать, поняли, что хана, наш путь закончился. Нам кричали: "Выходите с поднятыми руками!" Мы еще и сомневались... Но вышли, легли на землю, шел снег, холодно. Кричали, на нас, приставляли автоматы к голове. Нашли у нас немного патронов, пистолет. Ребят начали избивать. Мы сказали все, как есть. Запомнилось, как они отобрали несколько шоколадных батончиков, которые мы берегли два месяца в Мариуполе, как какое-то сокровище, и потом взяли с собой, но так и не успели съесть.

Елена вспоминает, что последний разговор с мужем был совсем не трогательным. Было очень холодно и он начал отдавать свою куртку. Вот и спорили за ту куртку: "Нет, бери ты! Нет ты!" Ничего действительно важного так и не успели друг другу сказать.

- Нас допрашивали, потом отвезли в Сартану. Там в ангарах было человек 80. Там были ужасные условия, почти не готовили, ребят не отпускали в туалет. Через сутки забросили в "камаз" и повезли в Еленовку. Там - двухместная камера, в которой нас было 17 человек. Однако с нами никто не общался, мы могли выспаться по очереди, поддержать друг друга. Когда перевезли в Таганрог, мы поняли, что такое "зоновский" быт. Швыряют, бросают, кричат.

В камерах очень холодно, постоянно оскорбляют, заставляют учить и петь гимн, не позволяют ложиться или садиться на кровать, рассказывают, что в Украине мы никому не нужны, что Зеленский давно сбежал... Морально там было очень тяжело - постоянные моральные издевательства. Там почувствовала, что жду ребенка. Это было страшно - холод, такие условия, здоров ли он, выживет ли...

Позже меня перевезли в Севастополь в морское училище, там специальное помещение для военнопленных. Оно считается образцовым в России. Чистая одежда, душ раз в день, возможность выспаться, еда. Там были и с острова Змеиный, с 501-го, было много тех, кто попал в плен еще 24-го февраля. Уже оттуда нас повезли на обмен. Первой позвонила матери. После моего: "Привет, мам...", она сразу заплакала... Родители так и не выехали из родного Скадовска. Город быстро захватили, они не решились...

Уже после обмена предчувствия Елены подтвердились. "Станешь мамой"! Впервые с начала вторжения плакала от счастья и благодарила сына за то, что он весь в отца - настоящий боец!

- Пытались сообщить мужу, что жду ребенка. Звонила женщинам, к которым выходили на связь пленные морпехи. "Если еще раз позвонит, пусть как-то передаст Андрею, что я беременна. Мы же так об этом мечтали!" Неизвестно, удалось ли кому-то это осуществить.

Елена рассказывает, что во время каждого обмена она ищет знакомую фамилию в списках и не находит себе места от волнения. Трудно держаться и родителям Андрея.

- О чем я сейчас мечтаю? О банальной, спокойной семейной жизни. Смеяться, смотреть фильмы, пить кофе, гулять с малышами в Скадовске по набережной, засыпать рядом с мужем...