"Мы работали 50 дней без выходных": командир отряда "Красного креста" рассказал о работе во время войны в Николаеве, - ФОТО

Волонтеры "Красного креста" с первого дня вторжения россии в Украину работают на местах обстрелов, оказывая первую медицинскую помощь, помогают с эвакуацией людей и оказывают гуманитарную поддержку.

О работе в прифронтовом Николаеве корреспонденту 0512.ua рассказал командир отряда быстрого реагирования общества Красного Креста Павел Бузник, который волонтерит уже 9-й год.

"Свое волонтерство я начал с Революции Достоинства"

– Расскажите, как вы вообще стали волонтером?

- Я стал волонтером "Красного Креста" после Революции Достоинства в Николаеве. Работал в команде быстрого реагирования и стал командиром отряда. Я учился тактической медицине и первой медицинской помощи сам. Ездил на разные тренинги. К тому времени я занимался бизнесом, но он меня не так интересовал. Но я совмещал работу с волонтерством. Я работаю в гражданской жизни инженером по ремонту банковской техники. Со временем я стал инструктором. Предоставлял базовые знания для добровольцев, военных и патрульной полиции, которая тогда как раз формировалась. В мирное время мы вместе с командой работали на массовых мероприятиях.

Начало войны

- Первый день вторжения. Как вы лично узнали, что началась полномасштабная война?

– Как и большинство украинцев – услышал взрывы, которые были в Николаеве и понял, что началась война. Организация "Красный крест" еще до вторжения предполагала, что может начаться война, поэтому мы создали определенные запасы медицинских средств. Мы готовились, но до конца не верили, что россия все-таки нападет на нас. Мы делились средствами с военными.

– Как война сменила работу отряда?

– Первые несколько месяцев мы вообще дежурили без выходных. Февраль и март были сложными месяцами. Работать в мирное время и во время войны – это разное. Мы не являемся профессиональными спасателями, все приходило с опытом. Мы знали как действовать, но бывали разные нюансы. Одним из приоритетов работы есть безопасность самого волонтера. Война расширила направление нашей работы. Кроме дежурства, мы стали помогать с эвакуацией населения, в частности тяжелобольных людей, пожилых людей и людей, которые не могли самостоятельно передвигаться. Когда начались массовые обстрелы, мы первое время предоставляли пленку для людей, у которых пострадало жилье. Также помогали городу частично с водой, когда ее в Николаеве совсем не было. Нам всегда есть, чем заняться. Каждый этап войны в Николаеве становился для нас вызовом. Мы не зря называемся отрядом быстрого реагирования.

- Ваши люди действительно мотивированы.

– Да, у нас есть транспорт, мы мотивированы, и оперативно едем туда, где нужны. Когда в городе не работали лифты, мы эвакуировали людей с помощью носилок. Однажды, оккупанты обстреляли один частный паллиативный центр, где находилось около 30 пожилых людей. Нам нужно было экстренно вывезти их оттуда, потому что тогда ночи еще были холодными.

Весной прибывали большие грузы с гуманитарной помощью, требовались дополнительные руки. Мы занимались разгрузкой.

Мы выезжали за пределы города, когда был риск, но знали, что кто-нибудь должен встретить переселенцев, обогреть их и направить куда нужно. В частности, очень много людей ехало из оккупированной Херсонщины.

Еще в один период мы раздавали и горячие обеды, причем в наиболее обстрелянных районах Николаева.

"Мы работали фактически 50 дней без выходных"

- Многие желающие изъявили желание присоединиться к вашей команде с начала войны?

- Если честно, то нет. Сейчас у нас создалась достаточно крепкая команда. Каждый знает ясно, что нужно делать. Мы не против новых людей, но нужно понимать, какие задачи ты должен выполнять, иметь выдержку и самое главное время. У нас есть разные направления: те, кто работает на местах обстрелов, те, кто развозит обеды на велосипедах, психологически поддерживает и т.д. Нам не столь важен опыт человека, как больше желание работать во благо людей. Человек обязан разделять наши ценности. Волонтерство также связано с определенным риском, мы стараемся делать максимальные безопасные условия, но предугадать действия врага не всегда невозможно.

- Есть ли сейчас кандидаты?

- Да, есть несколько кандидатов. Прежде чем стать членом команды, человек проходит определенный этап подготовки: изучает наш график, атмосферу, видит вызовы и задачи, которые перед нами стоят. То есть чем мы занимаемся – понимают все. Но работать внутри системы несколько иное. Как правило, наша команда разделена на изменения, мы составляем график вперед. Одна смена длится сутки. Но, опять же, бывают разные обстоятельства: когда 11 ноября в пятиэтажку попала российская ракета, мы работали на месте 13 часов непрерывно. Не каждый способен это выдержать.

- Сколько у вас в команде людей и как с обеспеченностью материалов и техники?

- Всего в отряде быстрого реагирования "Красного креста" работает 12 человек. В начале войны у нас была всего одна машина и три человека в команде. Сейчас у нас уже есть свое помещение для базирования, 5 машин, среди которых есть специальные машины для реагирования на чрезвычайные ситуации. Мы взаимодействуем со всеми экстренными службами и стараемся параллельно развиваться.

– Как мотивируете волонтеров? Потому что спасать жизнь это не только гордость, но иногда трагедия. Как было с 11-летним мальчиком, которого извлекли из-под завалов утром, а вечером его сердце не выдержало…

– Знаете, здесь все зависит от опыта и компетенции. Бывает так, что ты оказал первую домедицинскую помощь, передаешь человека скорой. При этом у человека есть признаки жизни, пульс и т.д. Но потом узнаешь, что человек умер. С этим мальчиком мы были все время на связи. Бесспорно – это трагедия. С годами, к сожалению, привыкаешь к такому. Я стараюсь учить волонтеров это пропускать все это сквозь себя. Безусловно, мы переживаем и сочувствуем. Мы стараемся контролировать свои эмоции. Но трагедии в Николаеве были и все это скапливается. Чем дольше идет война, тем труднее, не буду этого скрывать.

- А как справляетесь с истощением, потому что вы фактически как супергерои, но все равно люди, которые тоже устают?

– Знаете, летом мы начали вести статистику своей деятельности. С августа по октябрь мы совершили 54 выезда на обстрелы города, транспортировали 157 лежачих и маломобильных людей, и перевезли 281 пациента. У нас был период, когда мы работали фактически 50 дней без выходных. Было непросто. Но самое ценное для нас – это быть максимально полезными. Бывает так, что скорые забирают пациентов в больницу, а обратно у человека добраться домой нет никаких вариантов, и мы слышим слова благодарности. Это греет. Когда мы помогаем с эвакуацией раненых бойцов, то понимаем, что ребятам на фронте гораздо сложнее, они защищают нас, а мы как-то смогли и им помочь. Такие вещи вдохновляют и мотивируют.

О сложных моментах

- Бывали ли очень сложные ситуации?

– Весной. Однажды нам позвонили по телефону и сообщили, что один человек ехал машиной в сторону Снегиревки, она уже тогда была оккупирована и взорвалась на мине. Мужчина сумел как-то сам себе оказать помощь, однако выбраться сам не мог. Скорая и спасатели из Николаева выехать не могли к пострадавшему из-за риска обстрела со стороны россиян, ведь к тому времени такие прецеденты уже были. Тогда я нашел личные контакты медиков из Снигиревки и сообщил о ситуации. Еще были проблемы с мобильной связью. 

Снегиревские медики предприняли две попытки выехать к раненому. Первый раз россияне их просто не пропустили, тогда медики ждали смену дежурных на блокпосте, но их тоже не выпустили из города. Мне удалось выйти на связь с одним из местных волонтеров, однако он отказался, сказав, что его просто расстреляют. Это все продолжалось целый день. Человек звонил нам, мы все время с ним разговаривали, психологически поддерживали его как могли. Связь становилась хуже, его телефон садился, а голос просто угасал. При всех усилиях к нему никому из экстренных служб и военных добраться не удалось. Это просто ужасное воспоминание.

Потом мне в соцсетях бросили ссылку, где родные искали этого человека. По описанию возраст и транспорт подходили. Меня попросили позвонить его семье и сообщить о гибели человека. Мы не знали: выжил ли он или его кто-то спас. Я согласился. Я позвонил человеку, который искал его и рассказал все, что знал. Мне это далось морально нелегко.

"Мы действительно подружились с медиками скорой помощи и спасателями за время войны"

- Враг не обстреливал Николаев за все время войны чуть больше месяца: как действуете обычно по протоколу?

- По статистике в последнее время россияне наносят удары по большей части ночью, поэтому мы дежурим и ночью. Обычно мы сами слышим взрывы или нам сообщает кто-нибудь из экстренных служб. Тогда я принимаю решение ехать на место обстрела или нет, потому что может быть повторная ракетная угроза. А я как командир несу ответственность за них. При сильных последствиях мы разворачиваем штаб: ставим палатку, где люди могут подождать помощи, там мы делаем чай, раздаем воду, достаем генератор. В то же время, спасатели могут сосредоточиться на ликвидации повреждений и спасать людей. Обычно мы на себя берем раненых, пострадавших не критично. Мы действительно подружились с медиками скорой помощи и спасателями за время войны. От ГСЧС даже отличие получили за свою деятельность.

- По вашему мнению, как инструктора: должна ли война как-то изменить отношение общества к курсам первой к медицинской помощи?

– Чем больше людей будет знать как оказать первую домедицинскую помощь, тем больше в обществе будет безопаснее. Курсы не могут быть абсолютно бесплатными, потому что в большинстве своем знания, которые инструкторы дают - формируется годами. Для многих людей кажется странным потратить тысячу гривен за несколько дней или часов тренинга. Но эти знания жизненно необходимы. Мне кажется, что именно после Революции Достоинства в этом отношении изменилось отношение.

- Проводите ли вы сейчас такие курсы?

– Сейчас я физически не успеваю. Делаю исключения только для военных. Вообще отряд "Красного креста" проводит. Человек может позвонить нам, записаться. Как только набирается группа желающих, мы проводим.

– Вторжение россии так или иначе отразилось на каждом из нас. Как на вас лично повлияла война?

- Огромное количество транспортировки людей сказалось со временем, поэтому боль в спине есть. Но моя команда старается меня сейчас поддерживать и не нагружать. Я больше 8 месяцев не видел свою семью. Это больше всего болит. Я скучаю по родным. Одновременно у меня есть четкое понимание: я на своем месте занимаюсь нужным делом и у меня, кажется, это неплохо получается. Пока я этим живу.

– О чем мечтаете после Победы?

- Конечно, самая большая мечта – это наша Победа и мир. Также мечтаю, чтобы в Украине стало больше организаций похожей на нашу. Тогда у нас действительно люди будут чувствовать себя в безопасности. Думаю, что после Победы мы уже не будем просто дежурить на массовых мероприятиях или акциях. Хочется продолжить действительно важное гуманитарное направление работы: транспортировка больных и маломобильных людей, реагирование на чрезвычайные ситуации и обучение медицинской помощи.

Фото Facebook Павла Бузника